Получать удовольствие от чтения, я начала довольно поздно. Всё своё раннее детство предпочитала слушать, как читает бабушка. А читала она замечательно, как настоящая актриса - очень эмоционально и разными голосами. Это было даже не чтение, а некое волшебное действо. До сих пор со мной происходит одна странность, иногда читая заинтересовавшую меня книгу, я начинаю слышать её в бабушкином прочтении.

Девочкой я была дисциплинированной, отличницей, поэтому восторженно читала у доски стихи Пушкина, Лермонтова, писала  в сочинениях о величии “Слово о полку  Игореве”, ничего не понимая в нём. Книги Достоевского же просто вызывал искривление пространства и сильную головную боль. А как можно  в 14 лет понять Наташу Ростову, вышедшую  замуж за толстого Пьера Безухова?! Поэтому была литература обязательная к прочтению, и книги которые читались с фонариком под одеялом, которые надо было утром вернуть. Герои Александра Дюма, Жюля Верна, Майн Рида, Феминора Купера наполняли наши сердца и головы жаждой приключений, страстной любви и подвигов. Ну, какое дело может быть девчонке в 16 лет до метаний, страданий и философии героев Достоевского - никакого. Но мы писали сочинения, цитируя занудные опусы хрестоматийных критиков. Главное, чтобы на тетрадочку, растянутым почерком и пятёрочка в кармане. Годам к 15-16 мы все взахлёб начали читать Анатолия Ефремова и братьев Стругацких. Мне всегда казалось, что школьную программу по литературе составляли педагоги, у которых не было детства, и родились они сразу усатыми дядьками и грудастыми  тётками с филологическим образованием. Привычка говорить то, что от тебя хотят, прививалась с детства. Это было обязательное условие для социальной адаптации.

Взрослеть очень больно и сложно! Кем быть? Что делать? Мы пытались найти ответы, в том числе и в книгах. Неужели надо пойти в пединститут, стать училкой и всю свою жизнь учить оболтусов и растить своих детей? А как же приключения, путешествия в дальние страны, любовь к рыцарю “без страха и упрёка? Моя же участь была решена ещё до того, как я родилась. Я должна была стать врачом в каком-то надцатом поколении.

Я привыкла, что к моим родителям всегда приезжали больные люди : родственники близкие и дальние, их друзья и просто знакомые. И вообще, любой и каждый мог постучаться в дверь и сказать : “Помогите Христа Ради”! Я лет до пяти никак не могла понять - кто же это такой Христаради, ради которого всё делается. Я не хотела быть врачом и жить в больном мире. И в 10 классе, прийдя в библиотеку за обещанной мне книгой “ Трудно ли быть богом”, я прихватила “в нагрузку “ первую книгу из трилогии Юрия Германа “ Дело, которому ты служишь”. Образ врача-хирурга Владимира Устименко примирил меня с действительностью и мне захотелось продлить семейную традицию и стать врачом. Я поступила в медицинский институт и стала анестезиологом-реаниматологом.
А главная книга - эта та, которую я ещё не написала.

-  Странно, но рисунок перекрытия напоминает мне что-то до боли близкое и родное? - произнесла я вслух свои мысли.

-  Конечно, лорд Норман Фостер - автор проекта реконструкции Британского музея, считал себя учеником   Владимира Григорьевича Шухова, который изобрёл сетчатые оболочки перекрытий, и применил их при строительстве радиотрансляционной  Шуховской башни в Москве, - тут же пояснил мне Яков.

-  Тётя Соня, это же основной стиль современности - хай-тэк! - дополнила Танюша.

-  А вот, и Бранко, мой ассистент и ученик. Он любезно согласился показать вам египетские залы музея! - воскликнул Яков при виде приближающегося к нам молодого человека, одетого в джинсы и коричневую рубашку. Огромные синие глаза Бранко явно произвели впечатление на мою племянницу. Она перестала спорить, притихла и даже немножко порозовела.

Уже только при одних словах “древний Египет”  всё внутри меня скукожилось от страха, ладони и спина стали мокрыми от пота, а сердце начало громко выстукивать совсем неритмичную чечётку. Я помнила это своё состояние по Каиру, где в археологическом музее при виде египетских мумий и саркофагов с огромными злыми  глазами я потеряла сознание. Рука моя непроизвольно скользнула в сумку, висящую на плече, и нащупала тёти Олин пояс. От него исходило мягкое тепло, быстро окутавшее всё моё тело. Я согрелась, начало глубоко дышать, сердце забилось спокойно и ритмично. Моё сознание начало погружаться в некое состояние блаженного транса, и я почти перестала слышать о чём рассказывает Бранко и лишь автоматически следовала за ним.

Мы прошли мимо бюста Рамсеса II Великого в образе “благого бога, который подавил юг и покорил север, сражаясь своим мечом”, постояли в толпе туристов, окружавших и бесконечно фотографирующих Розеттский камень и подошли к бронзовой статуе богини Бастет в виде кошки с кольцами в носу и в ушах.

И здесь я заметила, что Татьяна необычайна бледна и слушает Бранко из последних сил.

-  Бранко, мне кажется, что на сегодня слишком много информации для наших гостей. Да, и нам с Софьей пора поговорить, тем более, что мой кабинет совсем рядом. И если тебе не трудно, проводи Таню на свежий воздух и угости её в кафе “Рио” бифштексом с кровью и бокалом красного вина, - произнёс Яков и шуточно помахал ребятам рукой.

Через несколько минут мы с Яковом сидели в удобных креслах в его небольшом кабинете. Хозяин кабинета  молчал и внимательно смотрел на меня, как будто чего-то ожидая. Левая моя руку попрежнему находилась внутри сумки, сжимая пояс, а правую я положила на стол.

-  А что левую руку, София, вы так и не достанете из своей сумки? Или вы сжимаете в ней охранный амулет? -  наконец-то прервал молчание Яков.

После таких слов мне оставалось лишь достать руку из сумки и показать пояс своему собеседнику:

-   Это пояс, сотканный и подаренный мне моей тётей Олей, о котором я и хотела с вами поговорить.

-  Извините меня, София, за этот маленький эксперимент в залах Древнего Египта. Да, да, именно эксперимент, - ещё раз повторил Яков. - Прежде, чем начать наш разговор, мне надо было продемонстрировать вам, как работает “гадючий “ пояс.

-  И что продемонстрировали? - отрывисто спросила я.

-  Да. Видите ли, есть древние артефакты, которые интенсивно воздействуют на человека, особенно много их среди экспонатов Древнего Египта, поэтому египтологом может стать не каждый человек, а только тот к кому “благоволят древние египетские боги”.

-  Похоже, что к Бранко и к вам эти боги действительно благоволят, а меня с Татьяной вы своим экспериментом чуть не угробили, - продолжала злиться я.

- Открою вам теперь наши маленькие секреты.  Бранко носит “змеиный” пояс своей бабушки, вас во время нашей прогулки защищал ваш “змеиный” пояс, а меня… - Яков встал, снял пиджак, поднял короткий рукав своей рубашки и показал мне татуировку на своём плече в виде змеи. - Эту татуировку сделала мне старая няня в Каире, когда я мальчишкой умирал от какой-то их местной болезни. Она называла её урей. Позднее я узнал, что “урей” - это налобная змея, носимая на царской диадеме или короне египетскими фараонами, а ещё позднее я предположил, что урей - это не кобра, как считает большинство египтологов, а гадюка рогатая. Кстати, вы видели сегодня её на бюсте Рамсеса II, где священный урей высечен на лбу фараона и приготовился к смертельному броску на любого врага, который посмеет посягнуть на божественные права правителя. Так что оба мы под защитой “гадюк” - только вы под защитой гадюки европейской, а я под защитой рогатой египетской. Почти родственники! Я показал вам свою татуировку, теперь ваша очередь познакомить меня с вашим поясом.

“Защищается на Ученом совете медицинского института аспирант с кафедры нормальной физиологии по теме: «Первичные инстинкты». Экспериментальная часть диссертации включала в себя наблюдение и измерение различных параметров у кобеля, которому не давали есть какое-то время, а потом одновременно бросали ему кость и впускали к нему суку. Так вот, в девяти случаях из десяти кобель вначале сгрызал полностью кость, и лишь потом, иногда, начинал заниматься любовью с сукой. На основании своей экспериментальной части аспирант делает вывод, что пищевой инстинкт является приоритетным инстинктом и более значимым, чем половой. При этом он блестяще демонстрирует различные графики температуры тела и другую лабуду, необходимую при написании научной работы.

Секретарь Ученого совета просит задавать аспиранту вопросы по его докладу. Аспирант отлично на все вопросы отвечает. Присутствующие уже мечтают о хорошем банкете по случаю успешной защиты кандидатской диссертации. И вдруг один очень старенький профессор спрашивает нашего соискателя: «Коллега, разрешите Вам задать бестактный вопрос, а меняли ли в процессе эксперимента суку?» Диссертация, как ты понимаешь, с треском провалилась." (роман "Твоими глазами", опубликован в журнале "Юность" № 7 2017 - №3 2018, читать на сайте Журнальный Мир http://журнальныймир.рф/avtor/agacher-sofiya, ПРЕДЗАКАЗ НА НОВЫЙ РОМАН МОЖНО ОФОРМИТЬ НА САЙТЕ AGACHER.COM )

За время существования Британской империи её “дипломаты” переместили в свою столицу всё, что могли утащить, настолько сомнительным путем, что в 1963 году Британский парламент принял специальный закон  о невозврате музейных ценностей. Урарту, Ассирия, Месопотамия, Египет, Индия, Китай, Греция, Рим, Византия, государства Майи и Инков -  и это далеко не полный перечень цивилизаций и империй, подлинные свидетельства существования которых были пронумерованы, разложены по полкам и внесены в каталоги этого огромного хранилища.

Мы свернули за угол и увидели совсем небольшую очередь, ведущую к ещё одному входу с торца здания, где и была назначена встреча с Джейкобом. Через пару минут к нам подошёл высокий, седовласый господин, в сером костюме и в ярко-синем галстуке-бабочке. Движения его были чёткими и энергичными.

-  Здравствуйте, меня зовут Яков Петров, - поздоровался он по-русски, слегка грассируя.

-  Доброе утро, очень приятно, меня зовут София, а это моя племянница Татьяна, - представила я нас обеих и протянула руку Якову. Он слегка нагнулся и вместо традиционного рукопожатия старомодно и галантно поцеловал мне руку.

-  Я родился в русской семье, хотя и в Каире, где мой отец, бывший царский офицер, служил в знаменитой английской армии “Нила”. Благодаря матери я получил хорошее домашнее образование. В семье у нас всегда говорили по-русски и хранили традиции и культуру нашей родины. Мои родители в любой момент готовы были вернуться в Россию, но, увы, этого так и не случилось - похоронил я их в Англии. Но пройдемте в мой рабочий кабинет - там и поговорим. Он находиться на первом этаже недалеко от экспозиции египетских мумий и саркофагов, а точнее совсем рядом с одним из самых ценных экспонатов музея - Розеттским камнем, с которого египтология началась как наука, а не как собрание легенд и предположений, - чётко, и я бы даже сказала по-военному, рассказал о себе Яков и двинулся вперёд.

  -   Извините, Яков, - крайне удивилась я, стараясь не отставать от него. - Но … разве мы не пойдём вначале к экспозиции украшений и предметов быта викингов?

  -  А зачем вам смотреть на украшения и мечи викингов? В Британском музее выставлено всего несколько витрин с археологическими находками того периода. Броши, мечи, браслеты и кольца этих  северных воинов надо смотреть в археологических музеях Осло, Берлина, Новгорода. Англичане не очень любят вспоминать о том, что в крови шотландцев и ирландцев есть нормандская кровь…  И потом, насколько мне объяснила Мария и Ларс, вас интересуют тканые пояса и пряхи? А об этом лучше всего разговаривать у меня в кабинете. Или вы являетесь поклонниками фантастического сериала “Викинги”? - с сарказмом произнёс Яков и улыбнулся Татьяне.

-  А что, разве сериал “Викинги”- это художественный вымысел, не основанный ни на каких фактах? - заинтересовалась она.

-  Исторические факты, милая барышня, - продолжал Яков, - произошедшие почти 1000 лет тому назад - это почти всегда легенда, а вот материальные носители культуры, найденные при археологических раскопках, близки к реалиям. Поэтому на выставке “Викинги: Жизнь и легенды”, организованной в Британском музее в 2014 году, экспонировался настоящий боевой корабль, привезенный из музея в Осло; мечи и украшения, доставленные из берлинского и русских музеев; традиционная одежда, воссозданная на основании изображений на предметах того времени и многое другое, что давало возможность посетителям окунуться в ту эпоху.

  -  Вы хотите сказать, что настоящие викинги выглядели совсем по другому, чем в фильме? -  с вызовом  и явно  готовая спорить на эту тему, задала вопрос Татьяна.

-  Да… вот что творит художественный вымысел с историей! Конечно, викинги не были одеты в кожаную одежду, как современные рокеры. Холодно и неудобно, знаете ли, под пронзительным балтийским ветром. Северные воины одевались в меха, шерсть, лён, а их женщины в сарафаны, вышитые рубахи и шерстяные накидки. Кроме того цвет материй был ярким, а не серым и коричневым. Женщины и мужчины носили изумительной работы украшения из меди, серебра, золота, янтаря. Да, и личная гигиена у северных народов была намного выше, чем у кельтов и саксов…

Татьяна уверенно и быстро толкала перед собой тележку с нашим грузом, а я, стараясь от нее не отстать, видела впереди только её спину. Внезапно мы остановились у небольшого прилавка, Таня повернулась ко мне и сказала:

-  Ну, вот и всё, мы на месте, спасибо, за помощь. А сейчас мне надо работать, тётя Соня, а ты иди завтракай и гуляй по рынку.

-  Аааа…. может я тебе помогу?! - предложила я.

-  Спасибо, но я сама. Шоколад не терпит чужих рук. Извини. Приходи часа через три, я как раз закончу торговать, - развернула меня племянница и подтолкнула направо. - Иди-иди по направлению к Среднему рынку - это самое интересное место.

Я сделала несколько неуклюжих шагов, глубоко вдохнула и … пошла на запах, на до боли знакомый с детства запах бабушкиного погреба, где пахло ветчиной и яблоками. За поворотом на прилавках стояли корзины со знаменитыми яблоками из графства Кент. А дальше открывались такие картины, по сравнению с которыми натюрморты великих фламандцев были жалкими рисунками неумелого ребёнка. Вниз головами висели охотничьи трофеи: фазаны, кролики, косуля. Лежали тушки молочных поросят, уток и гусей. Такие картинки я видела только в знаменитой кулинарной книге “ О вкусной и здоровой пище”, и честно думала, что эта книга больше не переиздаст, потому что таких продуктов уже больше нет в природе, а оказалось они есть в центре Лондона.




На этом мои персональные открытия не закончились. Симпатичный смуглый островитянин за прилавком напротив помахал мне рукой, разрезал булочку, опалил её на гриле, потом сбрызнул её оливковым маслом и соком лимона, засунул вовнутрь чоризо и жёлтый перец, заполнив оставшееся пространство зеленью, и протянул мне.

-  Только, сожмите очень крепко пальцы, мэм, когда будите засовывать эту конструкцию в рот, приятного аппетита.

Как же это было вкусно! А сейчас полжизни за глоток кофе!  Вот и кофе: ароматный и горький! А дальше-больше.

Рядом стояла сухопарая дама зрелых лет в шляпе и указывала пальцем по очереди то на одну устрицу, то на вторую. Устрицы тут же открывала рыжеволосая девушка, поливала их соком лайма и протягивала покупательнице, которая отправляла их тут же в рот. По соседству на сковороде жарились морские гребешки и ещё много каких-то неведомых мне ракушек, причем всё это заворачивалось в кокосовые блинчики.

Английские пироги с почками и сотни сортов разливного пива; сотни баночек с вареньем и горы булок хлеба и батонов, немыслимых форм и наименований; специи и сотни видов соли; паштеты, девонские сливки, страусиные яйца  и крепкий фермерский эль; и конечно бесконечные полки с сырами, приготовленными по старинным рецептам ( к примеру чеддер выдерживался два года в пещере над океаном) - лежали, стояли и были выставлены на продажу. И все это пробовалось и покупалось лондонцами и многочисленными туристами, одетыми в классические костюмы и рваные джинсы, в шляпы и бейсболки, укладывалось в корзины, которые несли слуги или в рюкзаки покупателей.




Здесь можно было услышать безупречную английскую речь, слэнг, обитателей юго-восточной части Лондона, и даже русский мат. Удивительно, как мои соотечественники теряют чувство родного языка за рубежом, и почему-то пересыпая речь солевыми словечками, уверены, что их  не понимает. Боро-маркет представлял такую модель современного Ноевого Ковчега.

Смертельно объевшись и поддерживая свой живот двумя руками, я вернулась к Танюше, которая за прошедшие несколько часов успешно распродала свой шоколад и ждала меня.

-  А вот теперь, тётя Соня, ты можешь попробовать мои конфеты, - рассмеявшись предложила она.

-  Ты что издеваешься, я так наелась, что даже дышать сейчас не могу, - со стоном ответила ей я.

-  Да, да, именно, сейчас. Настоящий шоколад надо есть очень сытым, чтобы почувствовать настоящее послевкусие и оценить всю прелесть обеда. Это как финальный аккорд в симфонии, либо возвысит до небес, либо испортит всё впечатление, - объяснила Татьяна и протянула мне маленькую коробочку с единственной конфетой. Я осторожно взяла конфету и откусила… Как же это было вкусно!.. Блаженство разлилось по всему моему телу и мягко окутало; тяжесть из желудка испарилась, голова прояснилась, а ноги готовы были бежать куда угодно опять.

-  Тань - это потрясающе! Я никогда в жизни не ела таких конфет, - воскликнула я.

-  Ха-ха-ха! Тетя Соня, не переживайте, я тоже только совсем недавно узнала, что то, что продается в магазинах никакого отношения не имеет к настоящему шоколаду. Приготовление еды - это не просто искусство, а скорее дар или магия. Вкусной еды в мире ровно столько же сколько добра и радости. Злой или несчастный человек никогда не вырастит и не испечет вкусный хлеб. В наш век обезличенной еды, когда влияние человеческой энергии на нее практически исключено, пища стала источником исключительно калорий. Многие забыли, что домашняя еда, приготовленная с любовью, является основой здоровья и благополучия семьи. Помните, когда раньше приезжали свататься, то будущая невеста обязательно должна была приготовить для жениха еду. И если девушка была доброй, то и еда была вкусной. Вот так то! А теперь пойдемте гулять, я покажу вам свой Лондон!

Нагулявшись вдоволь по набережным Темзы, мы с распухшими ногами вползли в небольшую Танюшину квартирку, я села в кресло и решила проверить  сообщения на телефоне. “ София, здравствуйте! Меня зовут Джекоб Петрофф. Мне звонил Ларс и просил встретиться с вами. Если я вписываюсь в ваши планы, то жду завтра в Британском музее с десяти до двенадцати. Позвоните мне, и я встречу вас у входа с торца здания. Джекоб.”

Здесь у берегов многочисленных каналов были пришвартованы живописные баржи с часто встречающимися изображениями Весёлого Роджера, возможно здесь до сих пор живут потомки пиратов и любителей морских приключений.



Вокруг каналов простирались многочисленные частные сады и скверы. Да, да, не удивляйтесь, именно частные. Казалось бы, огромный город - камень один вокруг, ан нет, каждый клочок земли бережно сохранялся и возделывался жителями Лондона.



Знаменитые английские сады -  естественные и мягкие, здесь  совсем не ощущается активное вмешательство человеческих рук. В них как будто сама природа работает садовником.



Возможно, умение управлять миром не только силой, а скорее при помощи искусства преподнесения своих интересов, как необходимых и приемлемых для других, англичане унаследовали от друидов, владевших магией растений.  А оттачивалось и поддерживалось это искусство дипломатии, в том числе, и кропотливой работой в саду.

Хотя это не только английская традиция, ведь когда я в своей работе захожу в тупик и не могу принять правильное решение, а в голову приходят только какие то обрывистые и корявые мысли, я иду подпитываться мудростью именно в сад. Встаю, выключаю компьютер, иду в сарай, одеваю рабочий халат, перчатки, резиновые калоши и шляпу, беру корзинку с садовыми инструментами, грабельки, тяпку, и направляюсь к самой заросшей и запущенной клумбе. Смотрю не неё и вижу: так, вот разрослась полынь и душит гортензию, а ведь ещё неделю тому назад полынь стремилась вверх, росла себе за старым яблоневым корнем, и совсем ничего не предвещало, что она быстренько переползёт на клумбу и начнёт душить цветущую гортензию. Обнаглела ты, соседка-полынь, и решила поживиться на моей грядке.

Так, стоп, очень интересная мысль. Значит кто-то обнаглел и угрожает моим интересам! Ну, что ж, возьмём тяпку и выгоним полынь с моей грядки на её прежнее место за яблоневым корнем и спасём гортензию. Для того, чтобы в реальном мире что либо изменилось, надо изменить этот мир своими руками. С полынью  покончено, сухие листья с гортензии обрезаны, земля вокруг куста окучена и полита. Возвращаюсь в кабинет, и правильное решение приходит само - ясно и чётко. Строчки ложаться быстро и ловко, слова помогают друг другу, проявляя и созидая будущие события. Я привыкла к магии сада с детства. Когда я родилась мой дед посадил яблоню. В саду было 12 яблонь и груш, каждое дерево имело свое имя, причем 10 из них были посажены в дни рождения членов нашей дружной семью, а два дерева мои дедушка и бабушка посадили в честь себя самих. Каждым утром моя бабушка выходила в сад пообщаться с деревьями: то сук подопрёт - слишком много яблок на ветке; то деревце плохо плодоносит - надо привить; то гусеницы напали на листочки - надо уничтожить этих толстых и волосатых пока не сожрали всё; и конечно, окучить, подкормить, полить и погладить ласково кору каждого дерева…

Почти всё моя бабушка знала наперёд о своих детях и внуках, и старалась защитить их и смягчить удары судьбы. То заболела внучка, чью антоновку одолевали гусеницы, но всё обошлось, поскольку чудесным образом дежурил в больнице в ту ночь доктор-кудесник. То младший внук, у белого налива которого ветку подпёрли, получил удар коньком на тренировке по голове, но шлем смягчил удар и всё обошлось лёгким сотрясением мозга. То малиновка, привитая начала плодоносить, значит, слава богу,  младшая дочь, наконец-то, скоро замуж выйдет и малыша понесёт.  С детства я помнила бабушкины слова: “Мы-женщины обладаем особой магией, дарованной нам матерью-Землёй. Мы должны заботиться о её детях : цветах, деревья, кустах растениях. И всё наперёд расскажет нам матушка, подскажет, какой год будет, какие события произойдут, и как наших детей, дом и дело сберечь. Надо просто смотреть на растения, любить и заботиться о них. Цветы - для здоровья, красоты и силы, а помидоры, огурцы и лук - для прибыли и удачи.”

Такси, везшее меня от вокзала Виктория, остановилось у арки четырехэтажного дома, сквозь которую был виден приятный внутренний дворик, украшенный фонтаном и горшками с какими-то синими цветами. Рядом с парадной, на скамейке, сидела небольшого роста молодая женщина лет тридцати и с кем-то разговаривала по телефону. Увидев меня, она вскочила и побежала мне навстречу:

-  Тётя Соня, так нельзя, у тебя же есть мобильный телефон, почему ты не отвечаешь на звонки?!! Сначала настояла на том, что доберёшься из Гатвика до моего дома сама, и еще и на звонки не отвечаешь. Я чуть с ума не сошла! Не зря тебя в детстве называли Пропажей! - почти со слезами на глазах говорила молодая женщина, обнимая меня. Это была моя племянница Танюша, к кому я и ехала в гости в Лондон.

-  Танечка, как я рада тебя видеть! Ты прекрасно выглядишь, прямо светишься вся изнутри! Похоже, что у тебя в жизни произошли серьёзные перемены?! - постаралась я переменить тему разговора с моей постоянной забывчивости.

-  Да, я изменила свой образ жизни и теперь счастлива, - рассмеялась моя племянница. - Раньше я работала в инвестиционной компании практически целыми сутками. Свободного времени для себя совсем не было, а если и было, то я со всеми окружающими меня людьми разговаривала как с клиентами. Всё время что-то доказывала или в чём-то убеждала. Моя душа начала умирать, а ведь жизнь состоит не только из зарабатывания денег, в ней должна быть ещё и радость.

И я пошла учиться на шоколатье.

-  На кого? - удивлённо переспросила я.

-  На шо-ко-ла-тье, - медленно повторила Танюша по слогам. Шоколатье - это человек, который делает всё что угодно из шоколада. Я делаю конфеты и продаю их на Боро-маркете. Так что теперь я работаю “офисной креветкой” четыре дня в неделю, а в остальное время занимаюсь шоколадом. И я счастлива! У меня появилось много друзей, они покупают у меня конфеты для своих торжеств и подарков. Изменилась я, и поменялся мир вокруг меня. Он стал радостным!

-  А я могу попробовать твои конфеты и посмотреть, как ты их продаёшь! - совсем растерялась я, подумав про себя: ”Господи, это надо же было учиться двадцать лет, переехать из Москвы в Лондон, чтобы обрести счастье, став обычным кондитером!!!”

-  Конечно, завтра суббота! Мы вместе пойдём на Боро-маркет, и ты всё увидишь! Это одно из самых замечательных мест в Лондоне, где можно одновременно увидеть представителей всех социальных и этнических групп Соединенного Королевства. Находиться рынок у Лондонского моста и существует более семисот лет. Это самое вкусное место на земле! Только подъём, чур, в шесть утра, в восемь нам надо быть на месте.

Я ждал в гости Егора, моего друга, поэтому дверь открыл не глядя, и… пришлось звать папу. Долго объяснялись, но выяснили, что гость наш – самый настоящий Дед Мороз – пришел по нашему адресу поздравлять девочку Таню (мы не сразу сообразили, что мою прабабушку), а в подарок ей полагалось жестяное ведро.

Моя прабабушка не очень-то любила помогать своей бабушке на огороде, это и понятно, летом в деревне есть дела и поинтереснее. Именно поэтому старый Дед Мороз принес ведро, мол, надо помогать воду носить.

И тут нам всем стало ясно, почему после революции календарь поменяли! Старый Дед Мороз  был воспитательный, а новый Дед Мороз стал  благожелательный – очень уж хотел угодить. Так люди и испортились, перестали работать над своими недостатками.

Честно говоря, я не очень разобрался, какой мне Дед Мороз нужен. Ведь я загадал в подарок новый телефон, а не гантели.

Мышь

Раннее зимнее утро. Холодно. Очень холодно. Вспоминается лето. Грустно! Хочется есть: когда же уже весна?!

Как мне надоела эта книжная диета!!! Съела журнал «Мурзилка» – безвкусный; книга рецептов Джейми Оливера – вкуснее, и листочки аппетитно хрустят; остались «Веселые картинки» – не вкусно, но тоже кое-что.

Скорее бы приехали мои дачники! Поселятся, начнется настоящая жизнь: мама будет печь пироги и выметать крошки, папа будет читать газету, стучать молотком и просыпать сахар – вкусно! Собака оставит мне лакомые кусочки в своей миске, будем играть с ней в прятки. Я присмотрела себе уже пару укромных местечек – ни в жизнь не найдет! Ах, как же веселит меня это лохматое чудовище!

Дети – мои самые большие любимцы: роняют на пол вкусности, не смотря на мамин запрет, таскают и забывают в детской сухари и бублики. Наблюдаю за ними из своей норки: шумят, хохочут. Устаю от них порою, но и без них скучно.

Жду! Солнца, лета, сытой жизни и веселья. Дачный сезон короткий, а одинокой мыши думать о пропитании приходится. Замуж что ли выйти?! Как же холодно!!!

Откинувшись на спинку кресла самолёта Британской авиакомпании я смотрела в окно на густой ковёр облаков внизу и думала о том, как мало мы знаем о жизни своих близких вне семьи и дома. Моё путешествие с “гадючим” поясом,  рассказало мне о моём отце и семье больше, чем всё мое детство, проведённое под крышей родительского дома. Да, надо обязательно бывать в тех местах, где прошла жизнь твоих родителей, встречаться и разговаривать с людьми, которые их знали, пока они ещё живы, и тогда пояс твоей собственной судьбы станет для тебя более понятным. В этих путешествиях и встречах мы находим ключи к самому себе. Вдруг вспомнилось, как перед самым отъездом из Гомеля, я споткнулась и упала прямо на улице. Правое колено болело нестерпимо, распухало и меняло цвет прямо на глазах. “Неужели перелом?! Надо сделать рентгеновский снимок!” - подумала я тогда и поковыляла в поликлинику. Снимок был сделан и я ожидала в коридоре результаты. Из рентген-кабинета вышла немолодая женщина в белом халате и подошла ко мне.

-  Здравствуйте, а я вас знаю, Софья Васильевна, хотя лично мы никогда не были знакомы. Вы дочь моего учителя Василия Николаевича и ваша фотография всегда стояла на его рабочем столе, - произнесла она.

-  Удивительный человек был ваш отец! Потрясающий врач-рентгенолог! Сейчас таких специалистов уже нет! Всю жизнь проработал в онкологии. Это сегодня есть магнитно-резонансные и компьютерные томографы, а 40 лет тому назад, чтобы правильно поставить диагноз рентгенолог работал непосредственно у больного под жёсткими рентгеновскими лучами, наблюдая в маленький экранчик рентгеновского аппарата, что происходит в организме человека. Когда я рассказываю своим студентам о том, что врач-рентгенолог не сидел удалённо в полностью экранизированной от излучения комнате, а был непосредственно рядом с пациентом, защищенный лишь свинцовым фартуком, они смотрят на меня, как на сумасшедшую. Ваш отец был очень добрым человеком, и никогда не мог отказать больному в помощи, поэтому делал обследований обычно в 2 раза больше, чем было положено. Я помню его руки “бронзовые” и покрасневшие от радиационного загара.

И ещё он очень любил и гордился вами… Извините, но когда я прочитала вашу фамилию и отчество, я подумала, что возможно вы дочь Василия Николаевича и мне захотелось с вами познакомиться, и вспомнить о вашем отце… Да, перелома у вас нет, просто подержите лёд и старайтесь не перегружать ногу. До свидания, - доктор протянула мне белый листок с медицинским заключением и ушла. А я так и осталась сидеть, не успев вымолвить ни слова. Что мы знаем о своих родителях? Какими они были в жизни вне дома? Оказывается, мой папа хранил мою фотографию у себя на работе, а мне казалось, что он всё время занят и ему нет никакого дела до меня. Каждый день он совершал подвиг, спасая людей и рискуя своим здоровьем. У него страшно болели руки, покрытые радиационными ожогами, а он никогда не жаловался. Зато я постоянно обижалась на него за то, что он не играл со мной, и не читал мне сказки. Детские обиды, как они корёжат психику и влияют на судьбу человека! Прости меня, папа!

-   Я вот тоже смотрю на эти облака, которые наш самолёт, движущийся со скоростью 900 километров в час, медленно и с трудом обгоняет, и думаю о том, что находимся мы над Землей, несущейся с чудовищной скоростью во Вселенной, - услышала я приятный мужской голос, прервавший течение моих мыслей. - Вы летите в Лондон? Хотя, конечно, идиотский вопрос, ведь выйти на остановке из самолёта нельзя. Да, чем быстрее скорость, тем меньше вероятность без катастрофических последствий изменить маршрут. Меня зовут Гарри, прошу не путать с королевским внуком, хотя я тоже в прошлом военный лётчик.

-  Очень приятно, меня зовут Софи, и я лечу в Лондон, - ответила я своему соседу по креслу, обрадовавшись возможности поболтать и скоротать предстоящие два часа полёта.

-  Впервые летите в столицу Соединенного Королевства? - продолжил разговор мой новый знакомый.

-  Нет, но последний раз в Лондоне была двадцать лет тому назад. Наверное, он очень изменился, могу не узнать, - ответила я.

-  Конечно, изменился, появились Тёрка, Уоки-токи, Корнишон, Осколок Стекла и Лондонский глаз, а Тауэр, Букингемский дворец, Вестминстерское аббатство и Виндзор на месте, - скороговоркой продолжил он.

-   Ничего, не поняла, из первой части вашего предложения, - растерялась я.

-  О, это очень просто, Тёрка - это небоскреб “Лиденхолл”, его так окрестили лондонцы за то, что по внешнему виду это здание напоминает “тёрку для сыра”, Уоки-Токи или Рация - это тоже высотное здание, построенное в 2013 году в лондонском Сити, кстати со стеклами на этом здании так нахимичили, что солнечные лучи преломляясь в них плавят машины, стоящие вокруг.




Корнишон - это такой огромный зеленоватый сорокаэтажный “огурец”, расположенный в том же районе, хотя официально он называется башня Мэри-Экс. Осколок Стекла или Шард - это здание выше 300 метров, что недалеко от Боро-маркета, а Лондонский Глаз, огромное колесо обозрения на южном берегу Темзы, поставили временно, как впрочем и когда-то Эйфелеву башню, ну, и история опять повторяется, теперь будет стоять долго и стало символом Лондона для туристов, - усмехаясь рассказывал Гарри.

-  Да, судя по названиям лондонцы не очень жалуют небоскрёбы, особенно в центре Лондона, …что в общем-то неудивительно, - улыбнулась я, вспомнив, как москвичи называют высотные здания, построенные в последние двадцать лет в Москве, из которых Карандаши было самым цензурным.