ПОКА ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ БУДЕТ НЕВОЗМОЖНА Ч. 1

- А где наши костюмы спецзащиты, респираторы, дозиметры? - спросил один из нас.

- Эка, вы хлопцы хватили, фильмов ужасов насмотрелись. Не надо здесь спецзащиты. А вот сапоги и защитную одежду наденьте, и сами после заповедника вымойтесь.

Слушаться меня во всем. Не разговаривать, не курить. Если скажу ложись - ложитесь, если скажу замри - замрите. Места здесь непростые, с характером. Зверье человека не знает, непуганное. Люди здесь нагадили и ушли почти тридцать лет тому назад. Точнее, земля не выдержала пришельцев - людей и выгнала нас от сюда. Для человека здесь - зона отчуждения, боль, страх, а для природы и зверья всякого - Чернобыльский рай. -

- Вы, дед Матвей, местный или приехали откуда? -

- Я - местный. Полесье - болотный край. Вот и живу на болоте, в деревне Погонное. Ее еще Полесской Венецией кличут. Все дома на сваях стоят, на лодке надо плыть. Живу во всей деревне один из людей. А вокруг болотные черепахи, змеи, на чердаках пустых домов гнездятся совы, филины, на электрических столбах - гнезда соколов и орлов. Вот только буслов нет, аистов. Не могут жить аисты без людей, счастье некому приносить.

Звери и птицы здесь днем охотятся. Я то всю жизнь думал, что филины, совы, волки - ночные хищники, а теперь понял, что ночью они охотились, потому что мы, люди, день у них забрали.

Как начнет филин ухать низким хриплым голосом, да разбросит свои крылья метра на два, летит низко, невольно на землю падаешь, замираешь. Схватит черепаху или змею, и обратно на чердак дома, в гнездо. Обжило зверье человеческое жилье в зоне, тепло, уютно. Здесь более четырехсот сел брошено. Теперь мы так и зовем их - деревня медведей, деревня волков, деревня рыси, деревня лошадей, деревня зубров. Да, Вы все увидите.

Сам я - человек удачливый. За три дня до аварии на пенсию ушел, уволился. Ребята-пожарные проводили меня хорошо, часы подарили "Слава". Больше я ребят в живых не видел. Огонь они на крыше четвертого энергоблока тушили. Погибли все. А я - живой. Вот и остался этой земле служить, грехи людские замаливать.

Ну, что? Все переоделись? Пошли, цугом, след в след за мной. Сейчас дорога асфальтированная начнется. Так по ней-ни-ни. По обочине пойдем. Асфальт горячий, на нем гадюки, медянки греются, потревожим их, да и сапог прокусить могут. -

Как только съемочная группа вышла за Бабчин, проводник достал из кармана гайку с привязанной ленточкой и бросил на обочину. Неспешно подошел к ней, поднял и бросил опять вперед по прямой.

- Вы, что дед Матвей, Стругатских начитались? -

- Кому дед Матвей, а кому и Матвей Остапыч, - обиделся проводник. - Стругатских читал, но наша зона другая. Это у меня приветствие такое, предупреждаю зверей и землю, что это я иду. Чтоб не опасались и не защищались. Хотя все равно скоро своих "полицейских" пришлют. Я так волков называю. А вот и они - родимые. Да, не оглядывайтесь и не бойтесь, все равно не увидите. Если захотят, сами покажутся. -

Люди свернули с обочины и пошли к холмам, на которых росли березы. Оператор все время снимал. Белостволые красавицы росли в три, четыре, пять стволов одновременно. Чудо, а не роща. Птичий гомон стоял звонкий, до рези в ушах. В небе парили орлы - змеееды. Проухала и пролетела огромная сова, почти касаясь крыльями голов путников.

Затрещали кусты. Матвей Остапыч сделал знак остановиться и молчать. Из кустов показалась огромная свинья, за ней шли полосатые подсвинки. Последним показался кабан. Поднял на нас свои красные глазки, опустил клыки и начал вырывать грибы. Наелся и пошел дальше.

- Ну, что хлопцы, обмочились, струхнули слегка. Кабан здесь добрый. Злобе то его люди учат.

Под холмом, на котором вы стоите, деревня похоронена. Во время войны в Белоруссии деревни жгли вместе с людьми, а после Чернобыля - землей засыпали. Береза - дерево веселое, она первая пустошь обживает. -

Путники вышли на поляну, заросшую цветочным ковром. Посреди круга стояло небольшое стадо зубров. Теленок пил молоко у матери. Остальные мирно   щипали траву.

- Теперь обойдем зубрятник по краю, да, осторожно, смотрите под ноги, муравейников много, и в барсучьи норы не провалитесь. До медвежьей деревни рукой подать. -

Мы спустились с холма. Внизу заросший кустарником и высокой травой стоял хутор - хаты четыре. Разросшийся малинник, яблони, кусты смородины, усыпанные красными ягодами размером с вишню.

Из крайней хаты раздался рев. За ревом из окна вылез огромный медведь, подбежал к кусту смородины, сел на задние лапы и начал передними есть ягоды.

Вдруг на крыше послышался треск, из дыры на кровле вылез медвежонок и поехал вниз, как по детской горке, за ним - второй. Так они и катались некоторое время, потом устали и пошли в малинник подкрепляться.

- Наснимались, ребята, пошли дальше - в лошадиную деревню. Она у нас уникальна, там живут дикие лошади Пржевальского. Звери не знают ограничений и не понимают для чего колючая проволока. Они идут сюда и идут, из разных мест и сторон, и идти будут, пока жизнь людей здесь будет невозможна. Вот и дикие лошади пришли, поселились в деревне на берегу озера. А говорят, они вымерли. Без человека хорошо им. Стадо уже тридцать голов. С бобрами дружат. Эти свои хватки на озере строят. -

Дед Матвей бросил свою гайку, а она в нору провалилась, оттуда вылез рассерженный барсук. Потом вторую наискосок - поднялся огромный глухарь. Хотел бросить третью - вскинул голову, а на него смотрят огромные желтые глаза с вертикальными зрачками - рысь. Она встретилась взглядом с проводником и перепрыгнула на другое дерево, остановилась. Как будто звала куда-то.

- Что-то случилось, ребята, пойдем за рысью. Видите сами, зовет она. Значит наша помощь нужна. -
          (Продолжение следует)